Когда Кана, движимая внутренним зовом, направляется к двери учителя японского языка, Чузендзи Акихико, она чувствует, как вокруг неё собирается тишина, которая весомо давит на её плечи. Акихико — персонаж, полон противоречий. Его молчание гнетущее, словно эхо тех, кто не смог вернуться, а глаза, пронизывающие её своей холодной проницательностью, заставляют её задуматься о том, какой мост между их внутренними мирами она может построить. Он словно представитель времени, которое не может освободиться от бремени истории, и её существование рядом с ним становится аналогом хрупкой связи между скорбью и надеждой. Именно в этом взаимодействии скрываются грани чувств, между которыми Кана пытается найти своё место.